Путь разведчика - Страница 94

Традиция гласит, что спутников жизни связывают «узы сердца и ума». Ввиду того, что лиадийская культура принимает существование волшебников, некоторые исследователи интерпретируют это в том смысле, что между спутниками жизни существует экстрасенсорная связь. Высказывалось альтернативное предположение: что истинные союзы спутников жизни возникают только между волшебниками.

Для таких теорий подтверждений не обнаруживается. Конечно, союзы спутников жизни среди лиадийцев крайне редки. Но и у землян не менее редки браки до конца жизни.

«Брачные обычаи Лиад»

Она убегала, потому что спрятаться было негде.

Изнемогая от ужаса, она неслась по лабиринту переулков, по широким площадям, по бесконечным коридорам терминалов, но повсюду, повсюду Оно следовало за ней.

Его Тень падала позади нее, уничтожая улицу, по которой она только что пробегала. Задыхаясь, она свернула за угол, промчалась по широкому проспекту и нырнула в калитку какого-то частного особняка. Она не смела останавливаться надолго, однако ей необходимо было передохнуть: сердце у нее готово было разорваться, рыдающие вздохи не приносили перегруженным, пылающим легким достаточно воздуха.

Она нырнула в теплую, приветливую тень калитки. Все мышцы у нее дрожали от напряжения. Ей смутно подумалось, что она не сможет долго выдерживать этот жестокий бег, и она попыталась сообразить, где в переплетениях припортовых дорог и коридоров можно было бы найти оружие.

Но даже в адреналиновом приливе страха она понимала, что никакое оружие не остановит Тени. Лихорадочное желание вооружиться внушало ей то создание, что отбрасывало Тень. Существо, способное создать столь ужасающее затемнение, — с ним она не может встретиться без оружия.

Тяжелое дыхание сотрясало ее тело, странным эхом отражаясь от тесных стен укрытия. Она заметила какое-то движение в конце улицы и оттолкнулась от стены, готовясь снова бежать.

Усталые мышцы предали ее. Она сделала шаг, второй — и упала на колени у самой калитки, стиснув зубы, чтобы удержать крик отчаяния.

Угол, из-за которого она только что прибежала, исчез. Его сожрала темнота, настолько абсолютная, что глаза бунтовали и твердили, будто в глубине Тени прячутся многоцветные огни — дорога, на которую она упала.

Она вдруг приостановилась, эта Тень, и, казалось, осмотрелась вокруг. Стоя на коленях на плитах тротуара, Самив тел-Изак постаралась не двигаться, вопреки ужасающей уверенности надеясь, что Оно хоть на этот раз ее упустит.

Возносясь вверх на полмили, Оно надвигалось. Его голова была массой переплетенных ветвей, Его ствол шириной превосходил ангар, а предшествовавший Ему ветер был ледяным и противно пах гниющими листьями.

Тень повернулась — и половина проезда, отделявшего Его от ее убежища, померкла. Ветер закружился вокруг нее, зловонный от тления, а над собой она услышала ровный, мерный гул, словно огромные крылья взбивали небо. Самив подняла руки над головой, пытаясь укрыться за этим жалким щитом, и стала смотреть на укорачивающуюся улицу, на мрак своего Врага.

Однако Тень не приближалась. Биение крыльев у нее над головой стало мощнее, ближе, пока наконец не превратилось в гром, который гнал пыльный ветер в ее жалкое укрытие. Она скорчилась и опустила руки, чтобы защитить лицо.

Грохотанье крыльев смолкло. Она выпрямилась в темноту и заморгала, чтобы прочистить запорошенные пылью глаза.

Чья-то рука сжалась на ее плече.

Самив тел-Изак завопила.

Люк закрылся, оставив его снаружи.

Эллиана оцепенело прошла к своему креслу, села, подняла руки и включила первичную проверку систем.

Индикаторы начали мерцать, экраны зажглись. Ее корабль начал оживать.

Ее корабль.

Она могла бы улететь немедленно, в эту же минуту. Лицензия пилота первого класса была надежно спрятана в нарукавный карман. Ничто не удерживало ее здесь: ни клан, ни родня, ни…

— Даав?

На ее шепот не отозвался низкий спокойный голос, высокая, бесшумно двигающаяся фигура не мелькнула на краю ее поля зрения. Она была одна.

Странно, что это было так больно. Ведь так много лет ее единственным желанием было остаться одной.

Пульт управления дал сигнал готовности. Экраны показали спящие вокруг корабли. На экране номер шесть двигался стройный человек. Его плечи были сгорблены так непривычно, что только когда случайный луч света задел серебряную серьгу, Эллиана его узнала.

— Даав!

Она подалась вперед, ударив ладонью в экран, словно могла дотянуться до него через пластик, микросхемы и эфир…

Он дошел до конца дорожки и повернул налево, направляясь…

Она даже не знает, где он живет!

— О боги…

Индикаторы на пульте расплылись до неузнаваемости. Она нетерпеливой рукой вытерла глаза и чуть удивилась, заметив на пальцах влагу. Слезы. Ее мужу нравились слезы, и он находил тысячи способов выжать их из нее. И в конце концов она отказалась плакать, какую бы боль он ей ни причинял.

Он был мастером боли, ее муж. Однако никакое проявление его гениальности не вызывало такой муки, какую она испытывала сейчас.

На краю ее поля зрения горела лампочка комма. Она повернулась к комму — и надежда принесла свою собственную муку.

Она знает номер его комма.

«Позвони мне, — негромко произнес его голос из ее воспоминания, — если у тебя возникнет надобность…»

Ее рука рванулась вперед. Она отдернула ее, стиснула в кулак и прижала к губам, застыв в своем кресле. Теперь она уже плакала по-настоящему, потому что он был потерян, дал слово жениться и быть полезным своему клану, что бы он собой ни представлял и где бы ни базировался. Пусть даже он разведчик, он все равно связан путами родства и долга. Вызывать его — значило бы нанести ущерб. Умолять его о…